На самом деле, Тибальта понять легко: Сандрин бы тоже на его месте была бы несколько обескуражено, и тем не менее, ей казалось, что всё-таки он чересчур драматизировал. Ведь, в самом деле, будь у неё желание отправить его, разве она бы стала доверять ему свой небольшой секрет? Тибальт делал из мухи слона, потому что сама по себе откровенность Сандрин была, вообще-то, чуть де не высшим проявлением доверия: кому попало в убийстве не признаются, и уж тем более — сразу в двух, приправив это негласным предложением время от времени использовать свои таланты для разрешения крупных разногласий.