под убаюкивающий шум дождя за окном на коленях сладко сопела мари; её теплое дыхание мягко касалось легкой юбки и бедра и в следующий же миг растворялось в вечерней прохладе. от приглушенного света люстры, ворочаясь, прятала лицо в складках хлопковой рубашки, сборющейся у живота. горели только две лампочки из пяти. на дне чашек — остатки остывшего чая со вкусом мяты, клубники и дыни; под языком все еще чувствовались отголоски сладости; а на стенках разводы застыли кольцами. в голове эхом звучал смех — ребячливо-звонкий, очаровательно-громкий; так смеются дети — до приятной, тянущей боли в животе, до слез в уголках глаз, открыто и просто. тяжесть в щеках и пустота в мыслях. «как же давно я не смеялась, вот так. от души?» [а ведь ямочки у тебя от бабушки, — в хриплом голосе отца трогательная нежность, пронзительная печаль ребенка, потерявшего мать, и еле уловимая надежда]. мирей невольно, застенчиво прячет широкую улыбку за ладонью, но в её глазах — радость.

(  next to me ^acoustic // jonathan roy  )

во дворе частного детского сада уже около полудня собралась толпа взрослых; спрятавшись от дождя под разноцветными зонтами и козырьком крыльца, он, тихо переговариваясь, ожидали, когда двери откроет воспитательница и пропустит вперед ребят. неугомонные, непоседливые и слегка неуклюжие, выныривающие из здания дети походили на растрепанных воробьев. кто-то привычно тут же протягивал миниатюрный рюкзак двумя руками вперед, не сильно волнуясь, что папа не успевает договорить по телефону и ему приходится извиняться; кто-то мчался со всех ног прямиком в медвежьи объятия промерзшего до костей деда; кто-то при виде родителей за секунду начинал сопливиться, а потом почти сразу и реветь;  а кого-то приходилось чуть ли не силком оттаскивать от уже появившихся закадычных друзей. из группы мирей вышла чуть ли не последней, и рядом, привычно, майкл; она крепко держала мальчишку за руку, не давая и слова вставить. чтобы хоть как-то привлечь внимание дочки, мирей кашлянула в ладонь, стоя почти вплотную к неразлучной парочке, и ненавязчиво подцепила лямку розового рюкзачка.

«щас. еще минутку» — и когда она успела вырасти такой деловой? хватка у неё, конечно, железная; майкл уже вон немного потерялся и начал бегло осматриваться в попытках то ли найти предлог сбежать, то ли просто искал мать. ласково потрепав дочь по курчавым, светлым (они у неё мягкие-мягкие, точно цыплячий пух) волосам, мирей терпеливо ждала, пока малышка наговориться вдоволь. а через пару минут по низкой лесенке из пяти несчастных ступеней вбежал запыхавшийся мужчина; щеки его раскраснелись, а дыхание сбилось. коротким, жадный вдох — долгий выдох. встретившись с ним глазами, мирей с еле заметной, вежливой улыбкой, коротки кивнула в знак приветствия. а в ответ услышала громкое, но не слишком четкое «здравствуйте».

мари и майкл подружились как-то очень быстро, спонтанно, за один день; со временем, ожидая детей, на ухоженной территории сада мирей познакомилась поближе и с его матерью — эйлин. удивительно, с ней они тоже быстро сошлись. всего за каких-то полгода эйлин из обычной знакомой стала для мирей близким человеком. дошло до того, что в моменты, когда у подруги дома, как обычно, творился дома полный кавардак (старший прогулял (ох уж этот подростковый возраст, а он ведь был таким милашкой, когда был, как майкл!), средние свалились с высокой температурой (мирей, выручай! я уже вызвала врача, но он приедет только в течение дня), а мужа вновь безбожно завалили работой (да сколько можно! а я ему говорила, плюнь ты на этого своего начальника. вон джэйсон уже перешел в другую компанию и получает совсем другие деньги. и нервы ему так никто не трепет! а он... ой ладно... в общем, можешь отвезти и забрать майкла. он наотрез отказался оставаться дома), мирей помогала немного с майклом. иногда. редко. эйлин не очень-то любила злоупотреблять добротой и отзывчивостью других, хотя мирей упрямо и повторяла, что ей не трудно, а мари, так и вовсе, за огромную радость. как-то, когда ребятня отвлеклась на игры на площадке, мирей даже призналась, что беспокоится о том... как бы майкл не подустал от мари. эйлин её заверила, что та просто накрутила себя с пустого места; не хотел бы, сам бы к ней не лез постоянно (ты только мари пока ничего не говори, но он тут даже ей браслет в магазине присматривал. так что успокойся и выдохни). с эйлин — спокойно и комфортно, в ней чувствуется и природный стержень, и уверенная опытность (как-никак уже не первый ребенок в семье). а вот с колином даже толком и не разговаривали, только если по просьбе какой или чисто из вежливости в ожидании детей. но он с самого начала произвел впечатление очень милого, доброго и воспитанного человека; было в нем что-то такое обезоруживающе мягкое, чего так не хватало нику.

— простите, мы опаздываем к стоматологу! — колин невольно кидает нервный взгляд на наручные часы и по привычке, даже не глядя, забирает у сына портфель с динозаврами. майкл их просто обожает. у него через неделю день рождения. мирей с мари уже нашли идеальный подарок — лампу, которая в темноте раскрашивает комнату не в звездное небо, а в поляну самых разных динозавров.
— да-да, конечно, бегите.

когда мирей обернулась, то поняла, что на крыльце кроме них уже никого и не осталось. весь асфальт промок, потемнел; лужи с утра значительно выросли. теперь казалось, что в них мари уже может и утонуть, даже в новых (но уже самых-самых любимых — с единорогами) резиновых сапогах. шелестела пожелтевшая листва. яркое, разноцветное здание, намокнув, будто бы тоже посерело.

— кажется, я забыла зонт, — мирей состроила крайне удивленное, шутливо-испуганное выражение лица; мари сначала, не задумываясь, передразнила, а потом громко-громко расхохоталась. правда, для этого пришлось присесть рядом на корточки и немного пощекотать, пробежаться пальцами по бокам. — значит так, у тебя важное задание. держи! — сняв плащ, отдала его дочке. мари слегка поморщилась. — тяжелый? ты держишь его, а я... — мягко просунув руки под подмышками, подхватила малышку и резко поднялась. — тебя.
закутались вместе в один плащ.
— ну а теперь... — спустившись на последнюю ступеньку, мирей прищурилась. — мы побежали!

пока ливень барабанил по капотам припаркованных у домов и сада машин и плащу, оставляя на нем темные точки (а спустя всего пару секунд — он, и вовсе, промок весь, до последней нитки), мари заливисто смеялась, согревая область у сердце даже в такой промерзлый осенний ветер. малышка по просьбе мамы, довольно быстро выцепила ключи из сумки и нажала на самую большую кнопку. черная машина замигала фарами, резанула уши знакомыми звуками. мирей поставила аккуратно дочь на асфальт, все еще прикрывая плащом и спешно открыла дверцу. мари шустро залезла и послушно подползла к детскому сидению. промокший плащ мирей кинула рядом, помогла дочке пристегнуться. словив хитрый и такой родной взгляд, потянулась к малышке. потеревшись носом о нос, улыбнулась. и даже не заметила, что начиная с середины спины уже успела промокнуть. да это и не важно.

— ну что?... поехали!

oh, I always let you down

you're shattered on the ground
but still I find you there

next to me


у мари такой возраст — три года — когда все и обо всем надо знать. его даже, в простонародье, среди молоденьких родителей, увлекающихся разными научно-популярными книжками, и увлеченных психологов, предпочитающих простоту, а не нагромождение терминов, так и называют... почемучка. а почему трава зеленая? а почему надо чистить зубы? а почему сегодня на завтрак каша? а почему не каша? а как черепашки-ниндзя живут в канализации, если там какашки и плохо пахнет? тысяча и один вопрос каждый день (если не каждый час, и, поверьте, каждый десятый способен поставить в тупик даже самого умного и начитанного взрослого). когда мирей, облокотившись рукой на соседнее сидении и скрутившись так, чтобы лучше видеть то, что находится позади, пыталась припарковать машину в положенном месте, мари уже начала вертеться, выглядывать в открытое (и когда она успела?) окно.

раз.
два.
тр...

а где мы? а зачем приехали? а что за дела? а кто такие юристы?
и как объяснить маленькому ребенку, кто такие адвокаты и почему тебе нужна их помощь в вопросе нежданно-негаданно свалившегося буквально из неоткуда наследства. на платной парковке — воздух влажный, но хотя бы можно не бежать в попытках укрыться поскорее в здании. под писк закрывающейся машины, мирей взяла за руку дочку.

— люди живет по правилам. и есть у нас такие правила, очень-и-очень важные, которые никак нельзя нарушать, — голос специально повысила, чтобы перекричать шум поднимающегося стеклянного лифта. мари уткнулась ладонями в прозрачные стены, сверлила взглядом любопытным то пол, то осматривала все стороны. и между тем... слушала. запоминала.  — вот юристы знают эти правила лучше других. иногда, когда взрослые не знают, как поступить правильно, они обращаются к ним за помощью.

двери открылись.

— ты не знаешь, как поступить... пва-виль-но?
в офисе... даже как-то слишком спокойно. то ли время выдалось такое, без завалов и тяжелый дел, то ли с клиентами проблемы начались... ну или она приехала в разгар обеденного перерыва. определенно, стоило об этом задуматься пораньше. опустив глаза, мирей кивнула.
— да, малыш. и маме тоже иногда нужна помощь. ну что... пойдем, найдем кого-то.

девушка у администраторской стойки приветливо и дружелюбно улыбнулась, особенно когда заметила разглядывающего с полным восторгом обстановку ребенка. когда она поздоровалась с мари, тон её смягчилась. может, она даже и не собиралась делать так, но вышло... мило. мари преувеличенно звонко ответила. её ведь и мама, и папа учили приветствовать взрослых. в её маленьких ладошках конфета-леденец в шуршащей прозрачной обертке выглядела, как драгоценный камень. девушка сильно извинилась, бегло объяснила, что мирей не зря запереживала, когда увидела полупустующий офис — почти все успели уйти на обед.

но не успела мирей договорить «конечно, понимаю. это мне надо было быть более внима...», как голос заглушил шорох открывающейся двери и скрип шарниров. через какое-то время в проеме показался мужчина.

его мирей знала, пусть и совсем немного. брат эйлин. дядя майкла. человек, в помощи которого она нуждалась. идти к незнакомому человеку со столь щепетильным делом совсем не хотелось (трудно довериться первому попавшемуся специалисту, когда дело касается чужой (или уже нет?) собственности, тем более недвижимости). а тут подруга предложила обратиться к александру, обещала, что тот точно со всем разберется; ну или иначе от неё и получит пару смачных подзатыльников. с ним они уже встречались даже лично, на том самом крыльце детского сада. он как-то приходил забирать майкла вместо сестры и колина. было что-то очень похожее в них. даже не во внешности (хотя, например, те же брови у них будто под копирку с сестрой), а в подаче себя, в манере говорить, двигаться, в том... как легко с ними общаться даже на личные темы. пресловутое и затасканное по всем дешевым романам чувство приятного дежавю. с первого дня они вдруг становятся для тебя хорошими приятелями, а уже через месяц ты ловишь себя на мысли, что... хочешь узнать этих людей получше.

— здравствуйте, — мирей поклонилась, а вслед за ней и немного неловко согнулась мари. — не знаю, помните ли... в общем, ваша сестра, эйлин, посоветовала обратиться к вам. но... мне уже сказали, что сейчас обед. можем мы тут подождать? немного.

— о, дядя майкла!
радостное замечание мари мгновенно разрядило обстановку, развеяв неловкость и вдруг сковавшую мирей тревожность. александр усмехнулся, по-доброму, совсем, как санта из детских фильмов и легко поздоровался. непринуждённо, как умеют, пожалуй, только они с сестрой. даже сразу же предложил зайти в кабинет. если у мирей и промелькнули мысли отказаться и не дергать человека во время законного отдыха, то они быстро были откинуты куда подальше бойким «мам, смотри тут столько мячей!». мари любила играть в мяч с отцом. она не могла не обратить внимание. это как с единорогами. мимо пройти просто грех. мирей не одернула и не пришикнула. если уж александр сам идет малышке навстречу и сразу же, присев на корточки перед комодом, пустился в рассказ, откуда они и почему разрисованы черным фломастером, значит, его все устраивает.

я знаю, нельзя было выключать телефон. но постоянно вибрирующий телефон (сообщения уже через полчаса, минут сорок, сменились звонками) выбивал из разговора. я просила. я просила тебя, ник. мне даже пришлось оставить мари с александром и говорить с тобой в коридоре, чтобы они не могли нас слышать. но ты, как и всегда, не услышал ни единого моего слова. мы давно разучились друг друга слушать и слышать. я впервые. слышишь. впервые за долгое время смогла, наконец, расслабиться. побыть собой. не той женщиной, которой ты хочешь меня видеть. и это, пожалуй, того стоило. я не жалею. ничуть. даже если... дома ждет очередной скандал. скажи, неужели мы оба это заслужили? ник, я боюсь. боюсь. что однажды мари увидит н а с т о я щ и х    н а с . отца, который бьет мать. и мать, которая ему это позволяет.

рассветное солнце раскрасило ребристый склон в алый. камень, иногда скрывающийся с макушкой под пенистой волной, почернел. пена набегала на берег, пожирая кусок земли, но через пару мгновений резко схлынула обратно. пальцы тонут в мокром песке. позади остается лишь цепь следов. пошевелив пальцами, отчего те только глубже зарывались в песок, ирвин усмехнулся. море, набегая, ласкало щиколотки, щекоча приятной прохладой. завернутые солдатские штаны слегка жали, но об этом напрочь забываешь, стоит вдохнуть свежесть океана, набить легкие до самого отвала, чтобы грудь поднялась парусом, задержать дыхание и медленно выдохнуть. сапоги со светлыми потертостями на мысах пристроились у подножия скалы, превышающей человеческий рост. ирвин выставил руку вперед, растопырив пальцы, через которые тут же потекло солнце. ярко-ярко. зажмурился, прикрыв левый глаз. тепло ползло по ладони и покусывало за кончик носа и наморщенный лоб.

— вот она какая, — еле слышно выдохнул, ощущая соль на губах, — чужая мечта.

вода уходила вдаль, туда, где практически сливалась с ясным небом. лишь скачущая по волнам пена рисовала линию горизонта. солнце медленно тянулось ввысь. ирвин не сводил глаз, подставляя сильные руки и пряча потемневшие шершавые локти и огрубевшие ладони. зачесал мокрыми пальцами волосы назад, влажная, тяжелая челка упала на пригретую макушку, освободив широкий лоб. где-то рядом плеснулась рыба и тут же ушла под воду, оставив после себя только расходящиеся по глади круги. солнце, поднявшись, заиграло на мутноватой воде, заблестело, да так, что аж зарябило в глазах.

— оно удивительное, — одними губами, не коснувшись отзвуком воздуха, но с замиранием уставшего сердца. грудная клетка сжалась. на миг командор увидел улыбающееся лицо армина арлета, мальчишку, который не успел показать себя миру. с закрытыми глазами образ становился только ярче, а в ушах, заглушая реальность, звенит смех. тяжелый вздох тает в тепле нового дня. вода смывает следы, пока ирвин подхватывает за голенища солдатские сапоги и исчезает среди воющего песка. босоногий и живой.

* * *

засыпанный песком военный лагерь все еще сохранил следы ночного дождя — иссыхающие черные пятна на сбитой суконной ткани палаток. плюхнувшись на деревянный жесткий стул, выдохнул и прикрыл веки. ночь вышла суматошная: дождь начался неожиданно, а рядовые забыли спрятать седла. доехать до столицы без седел сможет не каждый, поэтому выбежали под ливень и забегали по лагерю практически все. зато седла достаточно быстро оказались в тепле и относительной сухости. но сон после выброса адреналина не шел, голова упрямо подкидывала беспорядочно мысли. смирившись, ирвин поднялся часа в четыре, сходил до побережья и через час другой вернулся. жизнь в лагере уже кипела вовсю. нет-нет, а находилось то одно, то другое задание. упал локтями на стол, положил на скрещенные руки острый подбородок. в виски ударила тяжесть, веки начали закрываться. жутко клонило в сон. мельтешение снаружи палатки лишь сильнее убаюкивало.

белые пальцы на выцветающей болотной ткани, слегка прихлопывающей на ветру. стелющаяся песочная пыль, залетающая в палатку из-за спины подошедшего солдата. цыкнув, вырвал из пелены приятной полудремы. ирвин раскрыл глаза и сел прямо. на лоб давила усталость и остаточное ощущение сна. потер глаза, пока гости рассаживались за пустым столом. сконцентрироваться не получалось, звуки все еще доходили до сознания приглушенно. сейчас необходимо взять себя в руки. легкий пинок по ноге. как-то все идет не так. ирвин не смотрит на леви, севшего справа от командора.

— прошу прощения, — хрипловато. — ночь была тяжелой. и так, как я могу к вам обращаться? — голос зазвучал приветливо и расслабленно. но с каждой секундой внутри все деревенело от напряжения. сейчас парадизу нужны союзники, и это первый реальный шанс их заполучить. звон чашек о блюдца. ханджи, разлив чай, присела в отдалении, на против. во время разговора, который шел на удивление легко, ирвин то смотрел на собеседников, то опускал взгляд на волнующуюся полупрозрачную коричневую жидкость. шатер пропах чаем насквозь, так как к чашкам почти не прикасались. лишь изредко прогревали горло. ирвин сжал пальцами изящную ручку чашки. — думаю, вы прекрасно знаете нашу ситуацию. из-за определенных обстоятельств парадиз сильно уступает в развитии, — многие на переговорах боятся говорить о своих слабых сторонах, но ирвин знает, что порой это необходимо. — нам, возможно, нечего вам дать. но мы все же нуждаемся в вашей помощи. как мы могли бы с вами договориться? — шум приближающихся шагов. ирвин сжимает пальцы, стараясь ничем не выдать порыва радости.

секунда.

— командор! извините, что прерываю, но ... — договорить встрепанному и запыхавшемуся мальчишке не дает поднятая рука. другой стороне необходимо время подумать, а ирвин чувствует небывалую тягу к свежему воздуху, песку и небу. вырваться на миг-другой, чтобы вернуться с новыми силами.

— я отойду на пару минут и, как только вернусь, мы сразу продолжим, — кивает елене и её подчиненному, обходит стол со стороны леви. прежде чем выйти, оборачивается в пол корпуса. — выпейте чаю, его мы привезли с собой из столицы парадиза. было бы замечательно, если бы вы его попробовали.

выйдя из шатра, ирвин не спешит начать разговор с рядовым, уверенно идет дальше, хотя прекрасно видит, как мальчишка нервничает, перебирая ногами по песку и вздрагивает от желания уже сообщить то, что его просили передать. теперь, пойдет. приставив ногу к ноге, ирвин резко тормозит на расстоянии нескольких палаток от главного шатра. разворачивается, заглядывает рядовому в глаза. и, когда тот, наконец, набирает побольше воздуху, чтобы начать говорить, командор перебивает. — как тебя зовут?

— а... эм... — замямлил от растерянности. — оливер реквуд, сэр.
— ты необычайно вовремя, реквуд, — дружелюбно хлопает мальчишку по плечу и мягко улыбается.
— там... пленные...
— найди жана кирштейна и доложи то, что хотел рассказать мне. он разберется, — решать мелкие проблемы нет времени. ирвин уверен, что возникшие трудности вполне по плечу одному из солдат отряда леви. тем более парень действительно успел проявить как лидерские качества, так и умение думать головой, когда это особенно необходимо. — а у меня для тебя новое задание. через минут десять-пятнадцать попроси конни спрингера зайти в шатер и передать капралу леви следующее сообщение ... , - реквуд выпрямился и навострился. под конец активно кивнул. — отлично. надеюсь, не надо уточнять, что... это должен услышать только капрал?...
— нет, сэр. то есть... д... в общем, не надо, командор. я все понял.
— вот и молодец, — улыбнувшись, ирвин направился к выглядывающему из-за верхушек палаток шатру.

— еще раз прошу прощения за эту заминку, — пригнувшись, ирвин зашел в шатер, в котором тишина была до того накалена, что аж физически ощущалось витающее напряжение. — как вам чай? и на чем мы остановились? — в голосе командора нет и следа привычной твердости. просто сейчас не нужно вдохновлять юнцов идти на поле боя, сейчас главная цель дать почувствовать елене, что она держит все под контролем.

— мы готовы обеспечить острову безопасность, предоставить новейшие технологии, помочь в установлении связей с некоторыми дружественными государствами и в разведывательной деятельности против маре, — вычеканила елена, будто заучивала эту фразу. и именно в этот момент отчего-то на ум пришла мысль, что есть еще люди. люди кулис. они точно знали на что давить, парадизу нужно было все перечисленное, как рыбе — вода.

— каковы условия? — за все надо платить. эрен. из речи елены было понятно, что руководит добровольцами звероподобный титан, зик, и он крайне заинтересован в своем сводном брате — эрене джагере. паршиво. единственный шанс — тянуть время. хотя... на что-то такое и рассчитывал ирвин. с довольно бедного и отсталого острова можно взять только: ресурсы и титана-прародителя. поэтому и... в шатер заглянул паренек, сверкнул светло-карими глазами. поклонился, как бы извиняясь, и подбежал к леви. наклонился. от шепота колыхнулись черные волосы. ирвин знал, что передали леви. план действует. отлично. райвел встал, коротко кивнул и вышел. шестеренки забежали, приводя в действие механизм. — продолжим? — тихим, но вкрадчивым вопросом комондор вернул внимание находящихся в шатре людей к себе. — мы тоже мечтаем о возрождении элдии, ведь это поможет нам жить в относительном мире. однако... как мы можем устроить встречу, если еще недавно звероподобный лишил нас значительной части войск? мы не можем потерять эрена, надеюсь, вы понимаете, — ирвин говорит нет, но мягко и предлагая собеседникам самим придумать выход или, хотя бы, подумать над этим. голос его мягок, глаза не выдают ни ненависти, ни ярости.

улыбка.

— мы могли бы устроить вам встречу после того, как убедимся в ваших благих намерениях. год или два, — абсурдные условия. мало кто принял бы их, но... если изменить видение реальности, если окружить иллюзией уверенности.

— слишком долго!

прохлада чашки тлеет на обветренных губах. чай сладкий, но давно остывший. ирвин слишком много повидал, чтобы сейчас поддать чувствам. он спокоен и тем давит на собеседников. шебуршание, гомон голосов, перекрикивания, ржание лошадей. от отказа от сделки потеряет не только парадиз. в переговорах терпение — ужасающее оружие, но до обиды недооцененное. они уже раскрыли много полезной информации, еще с первого ключевого вопроса: «какова расстановка сил во внешнем мире?». отвечая на один вопрос, им пришлось рассказать обо всех странах, их сильных сторонах и об отношениях между государствами. ирвин почти слышит, как леви где-то на другом конце лагеря фыркает, поминая командора и его любовь к авантюрам. и... оттого внутри теплеет и уголки губ приподнимаются. в светло-голубых глазах читается улыбка. тяжелые шаги. леви ходит бесшумно. но это он. говорит громче, чем обычно. четко следует плану, гадая и начерта было собирать лагерь и готовиться к отъезду в столицу на два дня раньше, чем планировалось.

звуки сборов с каждой секундой тяжелой тишины в шатре становились отчетливее. елена сглотнула. дело двигается с мертвой точки.

— понимаю, это звучит абсурдно. и с вашей точки зрения, мы предлагаем невозможное, но... мы лишь хотим справедливости, — справедливость. сколько раз уже приходилось манипулировать этим прогнившим насквозь словом? один разом больше, одним меньше. все ради людей, которые умеют и желают жить обычной жизнью. и ради тех, чьи голоса тревожат ирвина по ночам. ради людей. с победой над титанами люди не нашли счастья, они встали на порог нового сражения. теперь битвы будут не за человечество, а за близких. не за далекое и большое, за маленькое, за обыденное. и потому эта война будет самым яростным из сражений.

кости брошены.

под пальцами — шероховатость древесины. опора. ирвин нажимает ладонью на столещницу, показывая, что готов встать и закончить разговор. но слышит обреченный вздох и замирает.

— мы согласны.

[indent] Ноябрь в этом году выдался дождливым и холодным. Синоптики, в работу которых входило не столько освещать прогнозы, сколько удерживать внимание радиослушателей до и ради рекламы, активно шутили на тему возможного выхода из берегов озера Мичиган, так что на этой части их эфира Алан хмыкнул, невесело подумав, что такой исход событий, не смотря на его нереальность, устроил бы его значительно больше, чем все то, что происходило в действительности.
[indent] Они стояли в пробке на Север-Кларк стрит и только-только протолкались мимо библиотеки Ньюбери. Отец мотал очередную внеплановую смену, поэтому за рулем внушительного внедорожника сейчас сидел старший брат покойной матери Алана, дядя Билли. Билл, - то есть Уильям Рэкстон, - по стечению обстоятельств оказался в Чикаго в День благодарения и вызвался скрасить досуг мальчишки, покуда позволяло время между перелетами; через два часа его самолет должен был покинуть аэропорт О'Хэр и унести дядюшку к семье, дожидавшейся его в Майами. Раньше близнецы проводили немало времени с Биллом, его супругой и сыновьями, но то было раньше…
[indent] Сейчас же разговор не шел и видимо оттого Ульям нервно барабанил пальцами по истершейся поверхности руля, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида, тогда как Ал бездумно пялился в приборную панель перед собой, в конце концов отгородившись от окружавшей его реальности плотными амбушюрами своих наушников; сейчас в них играло что-то из рока.
[indent] Понемногу, они продвигались вперед, оставив позади себя кафе «Данкин Донатс», епископальную церковь имени святого кого-то там, автостоянку и, едва не въехав в бок чудаку на прогнившей «Импале» около художественной галереи, ускорились, оказавшись на более-менее разгруженном участке дороги, проходящей вдоль парка Линкольна.
[indent] Встроенный голосовой ассистент сообщил о входящем телефонном звонке и, спасибо Биллу, высокий голос какой-то девахи, которую Рекер мог слышать даже сквозь свои разрывные треки, сменился низким басом его отца; Ал сдвинул правый динамик наушника немного в сторону, подслушивая. Разговор шел о нем.
[indent] - Я отвезу его на студию. Бывшие коллеги Рейли хотели повидаться – Санни вызвалась за ним присмотреть, пока ты не освободишься. Да нет, все в порядке, мы поели. Принято, брат. Угу. Да, парни как на дрожжах. Представляешь, уже в колледже. Да сам не верю, брат, сам не верю! Еще недавно обоим жопу вытирал, а неделю назад Джордж мне заявил, что, видите ли, надумал жениться! – дядя Билл рассмеялся, слушая, как на другом конце цифровой связи посмеивается отец Рекера. – Ладно, брат, занимайся. Рад был повидаться. Да сэр, доставим в лучшем виде. – он сбросил звонок и через зеркало глянул на мальчишку. – Твой батя. Освободится позже, чем рассчитывал. Ничего. Побудешь с Мартой. Она по тебе соскучилась.
[indent] Мартой звали коллегу его покойной матери – позитивную девчонку, специализировавшуюся на студийном звуке. Именно Санни, пол его жизни назад, посоветовала матери близнецов дать ребятам возможность играть «на публику», не безосновательно полагая, что два малолетних пацана за музыкальными инструментами будут пользоваться вниманием аудитории.
[indent] - Хорошо. – отозвался Ал без особого воодушевления, отворачиваясь к окну.
[indent] Это был его первый День благодарения без матери и брата, равно как и первый значимый семейный праздник, который он вынужденно проводил с отцом… Вернее, без него – у Торна-старшего, как обычно, образовались неотложные дела.
[indent] До произошедших событий, с отцом Алан практически не общался – тот работал на какой-то «серьезной» работе, поэтому не мог позволить себе ни постоянные совместные с ними разъезды, ни частые визиты, ни брать мальчишек к себе на каникулы. Но иногда, раза три или четыре в год, они все-таки пересекались; и если Расмус, похожий на Торна как две капли воды, этих встреч ждал с нетерпением, то Рекер его всегда боялся.
Позади остались музей естественной истории и монумент Александра Хемилтона.
[indent] - Карамба, поворот проскочил, – выругался Билл, притормаживая у светофора и внимательно разглядывая карту в навигаторе.
[indent] - Сверни налево за госпиталем.
[indent] - Разве там не односторонне?
[indent] - На Окдейл? Так да, в нашу сторону.
[indent] Туда они и свернули, постояв для приличия в очереди из скорых. В конечном счете Окдейл уперся в подобие т-образного перекрестка, проехав который зигзагом они остановились подле четырехэтажного дома из красного кирпича; напротив, через дорогу, за черным накладным фасадом скрывалось давно знакомое Рекеру агентство.
[indent] - Вуаля! – торжествующе воскликнул Билл, заглушая мотор. – Вот мы и на месте. О, смотри, Санни уже ждет тебя.
[indent] Это была правда. Невысокая, статная, броско одетая обладательница копны огненно-рыжих волос, в данный момент, не смотря на дождь, прикрытых широкопольной шляпой, активно махала ему рукой с противоположной стороны улицы. Рекер усмехнулся. Санни, - это было реальное имя, - была из тех людей, кто вызывал улыбку даже у самых серьезных собеседников. За это ее и любили.
[indent] - Ну что, засранец? – Билл попытался вернуть себе внимание племянника. – Приедешь к нам на Рождество?
[indent] Ал задумчиво стиснул челюсти и пошатал готовый выпасть зуб. Еще пол года назад он бы с радостью примчал к ним первым самолетом, но теперь… Теперь лица из прошлого вызывали его же призраков. И Торн не был уверен, что в состоянии справиться со всем этим, не съехав с катушек.
[indent] - Не знаю.
[indent] Отозвался он в конечном счете, принявшись нервно ковырять заусенец на большом пальце.
[indent] - «Не знаю», - передразнил его дядя Билл. – А кто знает, если ты не знаешь?
[indent] - Я не знаю…
[indent] Он правда не знал.
[indent] - Ладно, - выдохнул мужчина. – Тогда давай прощаться, а то я из-за тебя на самолет опоздаю.
[indent] Настойчиво, Уильям притянул себе племянника и костяшками пальцев взъерошил волосы на его макушке.
[indent] - Шмотки свои не забудь, полурослик. – Алан вывалился из машины и через окно вытянул с заднего сидения свой рюкзак. – Руки мой, домашку делай, отца не доставай, без презерватива свой черенок никуда не суй!
[indent] - Дядя Билл! – Возмутился Рекер, краснея ушами.
[indent] - Ладно-ладно. Подойди-ка сюда, – он высунул в окно руку и притянув племянника за плечи, смачно чмокнул его в лоб. Да так громко, что эхо прокатилось по всей улице. – Все, засранец, бывай. Веди себя хорошо, договорились?
[indent] «Угу» - отозвался Торн и дядя Билл, хмыкнув что-то про сычей, дал по газам, весело посигналив на мотив “We will rock you” на прощание; Ал, между тем, перебежал на другую сторону улицы, где его ждала Санни.
[indent] - Привет.
[indent] - «Привет»? – брови рыжеволосой женщины поползли вверх. – Мы не виделись больше месяца и все, чего я удостоилась, это «привет»?
Рекер покраснел. В самом деле, в последний раз они встречались в сентябре, но так как обстоятельства той встречи были трагичным, мальчишка не совсем понимал, как ему стоит реагировать на это замечание. И все же, помедлив, он её обнял.
[indent] - Вот! Так-то лучше! – Санни крепко прижала его к себе и немного потискала. – Уууух. Как ты вырос. С каждой нашей встречей все выше! Ты это прекращай, я же в депрессию впаду! – Она рассмеялась, заметив самодовольную улыбку Алана, которая пробралась на его лицо совершенно вопреки его воле. – А костлявым-то стал – ужас! Он тебя вообще кормит, этот твой отец?
[indent] Рекер пожал плечами. Готовить Торн-старший хоть и умел, но еда его мальчишке не нравилась. Для одиннадцатилетнего она была слишком уж здоровой.
[indent] - Ладно, сейчас мы тебя покормим. У нас там пицца по случаю Дня Благодарения, - она заговорщически прищурилась и добавила таким же тоном. – И огро-омный морковный торт! Ну что? Звучит привлекательно, да? Готов?
[indent] Вместе они преодолели приемную, несколько коридоров административно-агентской части (та часть арендуемых помещений, где располагались непосредственно кабинеты агентов и переговорные) и оказались в дальнем крыле, отданном под студию; в её холле уже толпился народ, большая часть из которых была Рекеру не знакома.
[indent] - Я тут подумала,  - Санни подцепила ногтями одну из черных бумажных тарелок и, накидав на нее по куску каждой пиццы, что покоились в коробках на длинном импровизированном столе, передала ее мальчишке вместе с пакетом сока. – Мы давно тебя нигде не показывали. Как на счет концерта? Допустим, в начале следующего года? – она медленно облизала жирные от пиццы пальцы и выудила из кармана телефон. – Допустим, в середине месяца. Я пробуду здесь до февраля, могу сопроводить все сама…
[indent] Ал помедлил. Он не говорил об этом никому вокруг (кроме отца, который и так все видел), но он не брал палочки в руки со дня смерти матери. И брать, если честно, не планировал.
[indent] Здоровый кусок «пепперони», запиханный за щеку, выиграл для него немного времени, сделав повисшую паузу не такой тяжелой.
[indent] - Я… - дожевав, Рекер перевел потухший взгляд на тарелку, ощущая, как аппетит сбегает от него. – Я больше не играю…
[indent] Брови Санни поползли на лоб.
[indent] - Прости, я наверное не расслышала… Что ты сказал?
[indent] - Я больше не играю.
[indent] Промямлил Рекер, отодвигая от себя тарелку – та комично перекрыла обложку журнала, с изображенной на ней шокированной моделью; Санни в эту секунду выглядела точь-в-точь как та манекенщица. Впрочем, спустя пару мгновений она смогла взять себя в руки.
[indent] - Кхм… - справившись с минутным оцепенением, рыжеволосая красотка медленно опустилась на диван рядом с Рекером. – Интересная смена деятельности. Ты не против, если я опущу ту часть нашего разговора, где я объясняю тебе, что ты – балбес, а ты со мной споришь, и мы сразу перейдем к чем-нибудь менее депрессивному? – Ал не ответил, тем самым разрешая Санни продолжать. – Как там поживают палочки Эндре Кишема, которые он тебе подарил? Все еще целы и прекрасны или ты уже растопил ими камин?
[indent] - Мы живем в квартире, - промямлил Торн, скуксившись и приклеив взгляд к своим давно уже не белым «Вансам». – Там нет камина.
[indent] - Прискорбно. Всегда любила украшать камины перед Рождеством. Но суть не в этом.
[indent] Помолчав несколько мгновений, то ли о чем-то размышляя, то ли ради того, чтобы слегка нагнести обстановку, она вдруг ткнула мальчишку локтем в бок.
[indent]  - Видишь того парня?
[indent] - Какого?
[indent] - Вон того. Длинные рыжие волосы, подведенные глаза…
[indent] - Который на торчка похож?
[indent] Санни весело хмыкнула, но тему решила не развивать.
[indent] - Знаешь, кто это?
[indent] - Не-а. Кто?
[indent] - Ноэль Доэрти, - прошептала она таким голосом, словно произносила имя Христа.
[indent] Рекер, однако, продолжил смотреть на нее без тени нужной эмоции на лице; Санни вздохнула.
[indent] - Комик? Актер? Нет? Боже, Алан! Он один из самых знаменитых пианистов современности!
[indent] Получилось несколько громче, чем она рассчитывала. Даже значительно громче, судя по тому, сколько любопытных взглядов тот час обратилось в их сторону.

[indent] За свою жизнь Джексон сменил столько школ, что успел сбиться со счета. Разъездной характер работы его матери по умолчанию подразумевал, что больше года семейство Кентов-Джорданов нигде не проживало. Чаще, конечно, контракты Ванессы привязывали их к конкретному месту всего на шесть месяцев, но бывало и такое, что приходилось переезжать из города в город (а чаще из штата в штат) раз в квартал.
[indent]В целом жизнь постоянного новичка Джордана-младшего не особо смущала – ему, говоря откровенно, было наплевать, в каком коллективе быть молчаливым и нелюдимым недомерком, коим его считали практически все поголовно. Дети редко отличались интеллектом или нравственностью даже по отдельности, а вместе эти качества так и вовсе случались раз на миллион. Важно это было еще и потому, что самого себя мальчишка причислял к той самой «штучной» лиге. Впрочем, жить с сознанием взрослого человека в теле ребенка, дополненным весьма многообразным и сложным жизненным опытом, было вовсе не так круто, как некоторые могли себе представить. Этот неидеальный мир попросту не был заточен под взаимодействие с кем-то с обоснованным и продуктивным мнением, но все еще без ID.
[indent] К счастью для Джексона, это видели и подмечали его родные, однако взять за основу в общении с мальчишкой до сих пор не могли – вероятно, относиться к своему собственному ребенку как к ровне сложнее, чем в той же мере проявлять уважение к кому-то его возраста. С другой стороны, Джордан понимал, что и Ванесса и Ли слишком сильно выматываются на работе, чтобы приходя домой тратить силы еще и на то, чтобы установить деловые взаимоотношения с собственным сыном. Только вот легче от этого не становилось.
[indent] В школу Френсиса Паркера его перевели с начала года. Место оказалось на удивление приятным, как и большинство учителей – платное заведение с хорошим ремонтом, лабораториями, мастерскими и даже собственным кинозалом. Одноклассники, конечно, как и везде были так себе, но так как Джордан учился по спец. программе и не был привязан к какому-то конкретному классу, имея, в том числе, возможность посещать занятия удаленно, то большого значения им он не предавал. Конечно, имелись и минусы – так, например, он с первого дня не поладил со школьным психологом, посещать которую ему предписали из-за нелестного отзыва с предыдущего места учебы, а также «сложный семейных обстоятельств». Как и все мозгоправы, которых ему не посчастливилось встретить за свою жизнь (преимущественно за последние её полгода), эта мисс, в неуместной форме и с отвратительно лживой улыбкой на лице, лезла в те дебри его личности, в которых посторонним было не место. Как-то за семейным ужином он даже сравнил её с проктологом – «который «без ласк» засовывает пациенту руку в задницу по локоть» - за что немедленно поучил от отца знатную оплеуху, за которую тот, впрочем, тем же вечером извинился.
[indent] В целом могло показаться, что жизнь потихоньку начинает налаживаться, однако правдой это было ровно в той же степени, в какой было глупостью, ведь неприятности продолжали ждать за углом.  [indent]
Причем, весьма буквально.
[indent] Помимо всего прочего плюсом Паркера было её расположение – в самом центре города, в двух шагах от парка имени Линкольна, со всеми его достопримечательностями, в окружении множества различных кофеен и забегаловок, в которые, живя с отцом, мальчишка заходил порой даже чаще, чем в туалет. Не то, чтобы Джордан-старший готовил настолько отвратительно, - конечно нет, - просто такова уж участь Федерального агента – ты практически не появляешься дома. А питаться одними хлопьями, смузи и макаронами было слишком даже для Джекса.
  [indent] Французская кофейня на углу Север-Кларк стрит и Запад-Диккенс авеню, конечно, наносила существенный урон как по его карманным, так и по его здоровью, но все равно была слишком уж привлекательным заведением, не зайти в которое с утра для мальчишки было, скажем честно, задачей не из легких. Он предпочитал думать, что черный кофе, слойка с яблоком и миндалем и кусок какого-нибудь торта или пирожное, - каждый раз новые, - приближают его ко взрослой жизни, облегчая моральное насилие под названием «очная школа», но на самом деле правда сводилась к тому, что Джексон просто очень любил сладкое. Вот и сегодня, уминая за обе щеки эклер, он, по наставлению психологов – уже из интернета – старался быть «здесь и сейчас» и наслаждаться моментом (по сути просто ловя кайф от повышения уровня сахара в крови), когда боковым зрением заметил картину, что испортила этот самый момент авансом.
[indent] С Ариэль Хейнс и той второй девчонкой, - кажется, её звали Молли или Милли; фамилия точно была Андерсон, - Джордан-младший был знаком постольку-поскольку. Они несколько раз пересекались на занятиях. Кажется, их класс не мог взять в толк, почему «этот коротышка» не придерживается общего академического курса, но не более того. Он также знал, что между этими двумя существует какой-то неразрешенный конфликт, – вернее, об этом знала вся школа, – а еще догадывался, что агрессором, если таковой вообще был, выступала явно не Хейнс, как о том поговаривали. По крайней мере, кошелек семейства Андерсон служил тому прямым доказательством… Для тех, кто хоть что-то понимает в этой жизни.
  [indent] Джордан вытер рот салфеткой и тяжело вздохнул. Вообще-то он надеялся, что сегодняшний день пройдет легко и непринужденно, и особого желания впутываться в неприятности не испытывал. С другой стороны, одно дело, когда девчонки разбираются с девчонками, и совсем другое – когда к этому конфликту подключаются пацаны.
  [indent] Точнее сказать, пустоголовые и жирнопузые идиоты, с мужскими половыми признаками, которые успели отрасти по возрасту, но явно в ущерб мозгам.
  [indent] Он наблюдал за развитием событий через витрину кондитерской, прикидывая свои варианты. С одной стороны, всегда можно подойти и завязать ненавязчивый разговор, заговорить противнику зубы и разрешить конфликт полюбовно; с другой – этот талант, столь возвышавший его отца над практически всеми, с кем был знаком мальчишка, сам Джексон явно не унаследовал. Конечно, он был способен на громкие речи, да и выражать свои мысли лаконично тоже умел, но все-таки предпочитал делать это письменно, редко открывая рот.
  [indent] Дело запахло дракой.
  [indent] Опрокинув в себя остатки кофе и кинув пару баксов на стол, Джордан подцепил свой рюкзак, вышел из кофейни, глянул по сторонам и убедившись в отсутствии машин, по диагонали перебежал дорогу на красный.
  [indent] – Эй!
  [indent] Он остановился в паре шагов от компании, быстрым взглядом оценивая ситуацию. Парни с одутловатыми лицами и отсутствующим взглядом, - на вид класс восьмой или девятый, - как один обернулись. Джордан обратил внимание, что едва дотягивается макушкой до плеча самому низкому из них.
[indent] – Проваливай отсюда, малявка, - подал голос тот из них, что завис над Хейнс.
[indent] Только сейчас Джексон обратил внимание, как по лицу девочки расплывается красное пятно от удара.
[indent] Его сердце пропустило удар. Он тотчас представил, что кто-то так же может посметь поднять руку на Реган.
[indent] – Это начало набивать оскомину на языке, но никогда не перестанет быть истиной – в штанах у тебя малявка, малыш Шрекки.
[indent] На припухшем лице не отразилось ни тени эмоции. Да уж, вот вам и обратная сторона финансового благополучия американских бизнесменов – сытый желудок и пустая черепная коробка у подавляющего большинства детишек.
[indent] – Меня зовут Луи Андерсон, - наконец прогудел в ответ подросток.
[indent] «Вон оно что, значит. Брат решил защитить честь сестры? Или у сестры, в отличие от братца, достаточно мозгов, чтобы играть в многоходовочки?»
[indent] Джексон бросил косой взгляд на вторую из девчонок и та ответила ему презрительным прищуром.
[indent] – Че уставился? Тебе же сказали – проваливай, пока кости целы.
[indent] – Луи Андерсон? В самом деле? – Рекер пропустил слова девчонки мимо ушей, найдя себя слишком хорошо воспитанным для того, чтобы вступать в подобные конфронтации с противоположным полом. – А я думал Шрекки. Странно. А родители тебя назвали в честь одноименного любимца из мультика или…?
[indent] Он расплылся в провокационной улыбке, надеясь переманить внимание задиры целиком и полностью на себя, но к неподдельному удивлению Джордана, в спрятавшихся за щеками черных глазах-бусинках не отразилось ни намека на мыслительный процесс.
[indent] – Бог ты мой… Признайся честно, ты на Рождество у Санты попросил усики в обмен на мозги или вместо мозгов?
[indent] Рука толстяка дернулась и коснулась верхней губы прежде, чем он понял, что все за ним наблюдают.
[indent] – Да все нормально, брат. Зато древнегреческие философы от тебя были бы без ума.
[indent] И снова ни намека на просветление. Джордан закатил глаза. Встречаются же тугодумы.
[indent] – Не возражаешь, если я заберу Хейнс с вашей вечеринки бойскаутов? Жуть как нужно перетереть с ней за научный проект.
[indent] – Ты че, тупой, детсадовец?
[indent] Милли шагнула вперед и Рекер не смог устоять перед искушением.
[indent] – Вот и я твоего брата о том же спрашиваю, а он все молчит и молчит…
[indent] Наконец, что-то в голове Луи Андерсона явно зашевелилось. Сначала он скривил лицо так, словно собирался удариться в слезы, а потом вдруг бросил растерянный взгляд на сестру и та, как неуравновешенный хозяин с собачкой, крикнула «фас».
[indent] – Да вмажь ты ему!
[indent] Как по команде - впрочем, почему «как»? – тяжеловес сорвался с места и неуклюже бросился в сторону Джексона, на ходу занося кулак.
[indent] «Серьезно?»
[indent] Джордан оставался на месте до последнего шага подростка, чтобы в следующий миг проворно юркнуть под занесенную руку и одним точным ударом за правое ребро вынудить Андерсона взвизгнуть.
[indent] Они снова повернулись друг к другу. Не без удивления Джексон обнаружил, что на глазах брата Милли выступили слезы.
[indent] – Я тебе кости переломаю! – выкрикнул он с такой обидной и болью, что Джордану даже стало немного не по себе.
[indent] Впрочем, времени терзать себя угрызениями совести у Рекера не было, ведь Андерсон вновь пошел в атаку. Разбежавшись так, словно он хотел пнуть мальчишку как футбольный мячик, Луи Андерсон попытался напрыгнуть на своего обидчика, но прогадал – Джордан просто отпрянул в сторону, отправив того в свободное падение навстречу пожарному гидранту. Голова подростка с характерным звуком приложилась о метал. На мгновение все замерли, будучи не в силах на расстоянии определить повреждения Андерсона, но тот весьма скоро оповестил о них своим надрывным криком и внушительной лужицей крови, которую Джордан сумел рассмотреть со своей позиции, как только Луи поднялся на колени.
[indent] – Зубы! Ты выбил мне зубы!
  [indent] Джексон не знал, насколько правдивыми были эти обвинения, но логика подсказывала ему, что требовать доказательств не стоит.
[indent] Пока остальные ребята, явно шокированные исходом разборки куда сильнее Джордана, обступили пострадавшего, стараясь одновременно успокоить его, приободрить и оказать хоть какую-то помощь, Милли накинулась на мальчишку с проклятиями, однако Джексон отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи.
[indent] Подхватив из лужи подтаявшего снега рюкзак, он перекинул его Ари и кивнул головой в сторону парка.
[indent] – Ты со мной?

[indent] Райан Силва закончил читать составленный экспертами по внешним торговым отношениям отчёт и устало откинулся в офисном кресле. Эти мозгляки тратили слишком много места в документе на неуместные рассуждения и слишком мало на требуемые с них факты, делая ценность своей писанины равной докладу школьника; ищущего похвалы, но лишённого всякого понимания сути вопроса. Даже его сын, подумал Силва, справился бы с этим поручением лучше. И был бы не столь медлителен.
[indent]  Он потёр заросшее лицо своими длинными шершавыми пальцами и чуть пригладил бороду. Если основной посыл отчёта верен, в чём Райан уверен не был, то усреднённый показатель недополучения отчислений в бюджет по статьям легального оборота наркотиков говорил вовсе не о снижении общего потребления, которое представлялось Силве маловозможным, а об отчуждении легального бизнеса в сторону криминала. И в зависимости от того, кто в этом процессе вызвался перенять на себя посредническую функцию государства, стоило говорить о последствиях для безопасности страны в целом: вопреки расхожему мнению, УБН занимались не исключительно отловом наркодилеров разной руки. Разведке и взаимодействую с Лэнгли здесь также уделяли немало времени и причины для того были более, чем серьёзные: так уж повелось, что наркотрафик и, допустим, нелегальный оборот оружия испокон веков шли рука об руку; а поскольку деньги там водились очень серьёзные, то и опасаться следовало вовсе не парочки списанных в утиль или потерянных нечистыми на руку копами «Глок’ов».
[indent]  Примечательнее всего, подумал Райан, разглядывая одну из диаграмм на странице номер восемь, то, что динамика эта фактически началась одним днём, да и к тому же безо всяких предпосылок. Вот процент легального оборота около семидесяти, а уже на следующий день – сорок. Даже лентяи из УБН должны были что-то заподозрить.
[indent]  Его мысленные рассуждения прервал телефонный звонок. Высвободив смартфон из кармана, Силва быстро сверился с именем на экране и раздражённо закатил глаза. Что это ходячее наказание учудило на сей раз?
[indent]   — Силва.
[indent]   — О, сэр. Меня зовут Мисс Хоган, я секретарь директора шко…
[indent]   — Я знаю, кто Вы, мисс. Я могу быть Вам чем-то полезен?
[indent]   — Оу, э-э… Да, дело в том, что Ваш сын, сэр, он…
[indent]  Райан задушил в себе тяжёлый вздох.
[indent]   — Мне, наверное, нужно приехать? – подсказал он заикающейся девушке, которая, насколько он мог судить о том по предыдущим встречам, работала в Лоутонской школе совсем недавно.
[indent]   — Да! Именно, сэр. Пожалуйста.
[indent]  Сдержанно сообщив, что приедет сразу же, как только закончит с текущими делами, — то есть минут через сорок-пятьдесят, — мужчина сбросил звонок и кинул телефон на стол чуть небрежнее, чем стоило. Тяжёлый взгляд зеленых глаз зацепился за флаг Соединённых Штатов, насаженный на лакированный деревянный флагшток, установленный справа от экрана в комнате для переговоров. Как так получалось, что ему удается справляться со всеми бедами, валящимися по его душу на этом жизненном пути, но с собственным малолетним сыном он вынужден терпеть одно фиаско за другим?

[indent]  Без малого часом позднее он свернул с бульвара Сансет на Лоутон стрит, миновал пять блоков и вновь свернув налево, притормозил напротив входа в учебное заведение, припарковавшись сразу за остановкой для школьного автобуса. Заглушил мотор, убрал ключи, вытащил из бардачка служебный «Браунинг», который по уставу запрещалось оставлять без присмотра, проверил предохранитель, вылез из машины и убрал его в кобуру, закреплённую на поясе, после чего захлопнул дверь.
[indent]  Натёртый до блеска черный «Форд», — точь-в-точь такой, на каких разъезжала полиция Штата, только без опознавательной символики, — остался печься на солнце, которое в Сан Франциско было очень активно даже зимой.
Райан же внимательно обернулся по сторонам и взбежал по лестнице; где располагался кабинет директора, всего за месяц учебы сына в Лоутоне, Силва успел выучить настолько, что дошёл бы до него с закрытыми глазами.
[indent]  — Я ничего не сделал! – выпалил мальчишка, едва Райан появился на пороге приёмной.
[indent]  — Сейчас мы это и выясним, — как можно спокойнее отозвался Силва и кивнул сыну на дверь. – Шагай, – но стоило пареньку подняться с насиженного места и сделать два шага в заданном направлении, как Райан перехватил его за подбородок, вынуждая поднять голову и посмотреть на отца. – А это откуда нарисовалось? – он кивнул на выразительную ссадину, которая всё это время пряталась в тени под козырьком кепки.
[indent]  — Да это вообще другое, — недовольно пробубнил мальчуган и следом раздражённо пригладил непослушные волосы, так как Райан стянул с него головной убор.
[indent]  — То есть у нас еще и «другое» на повестке? – он выразительно приподнял брови и кивнул самому себе. – Что ж, ясно. Пойдём, многозадачный ты мой.
[indent]  Двадцать минут спустя они сидели в кабинете директора впятером и по десятому кругу слушали историю о том, что же послужило причиной вызова родителей. Как обычно было три версии: пострадавшего, — в данном случае им выступала маленькая девочка, в чьих сбивчивых, но эмоциональных показаниях запутался даже Силва, — агрессора, коим снова оказался его собственный сын, и an independent third party, которая на проверку была совсем уж не independent.
[indent]  — Минутку, минутку. Стоп. Объясни мне, пожалуйста, что ты вообще делал в корпусе дня начальной школы? Я, возможно, плохо следил за расписанием, но разве у тебя в это время не было урока?
[indent]  — Мистер Диппет был вынужден отстранить мальчика от занятий из-за его поведения, — вновь вклинилась в разговор директор.
[indent]  И хоть это начинало раздражать, Силва попытался не подать вида.
[indent]  — Это правда? – обратился он к сыну и по недовольно раздувающимся ноздрям паренька заключил, что да.
[indent]  Райан подавил очередной вздох.
[indent]  — Миссис Райс, — начал было он, но внезапная просьба матери девочки его прервала.
[indent]  Стараясь придержать лукавую улыбку, Силва искоса глянул на неё: серьёзная, дипломатичная, бойкая. Точь-в-точь такая, какой он запомнил её еще в Лэнгли.
[indent]  Да, Райан узнал эту женщину, сидевшую в кресле по левую руку от него самого. Из того бесчисленного множества стажёров, что прошли через его руки (или, как минимум, через его отдел), Освальд была одной из немногих, кто оставил после себя репутацию, со временем трансформировавшуюся в имя нарицательное. То была редкость даже для кадровых сотрудников Управления, а для стажёров – так и вовсе вещью, практически уникальной. Тем более в положительном ключе.
[indent]  Он дождался, пока дверь за детьми закроется.
[indent]  — Разумеется не стоит его прощать, — как можно более строгим тоном заявил Сильва, глядя на директора в упор. – Я сегодня же задаем ему такую взбучку, что он навсегда запомнит, что младших, и, тем более, девочек трогать нельзя. Только вот, я хотел бы уточнить... Тот второй парень, о котором говорил мой сын, — Джейсон, да? Кажется, Джейсон, — почему Вы утверждаете, что он здесь ни при чём? Ведь все свидетели сходятся в своих показаниях, говоря, что Джейсон тоже был на лестнице, вместе с этими двумя. Может быть... — Силва театрально пожал плечами и заговорщически глянул на Освальд. — Может быть Джейсон толкнул моего сына, а он — задел Руби? Или, возможно, намеренно толкнул её, зная, что подозрения падут не на него?
[indent]  — Мистер Силва, Вы обвиняете совершенно невиновного ребёнка в том, что он — настоящий правонарушитель в данной ситуации? — директор подалась вперед, недовольно складывая руки на столе.
[indent]  — Я никого не обвиняю, — парировал Райан с улыбкой. — Однако имея минимум трех участников инцидента нелогично с такой уверенностью утверждать, что виноват конкретный из них, не проведя тщательного расследования, — он снова бросил взгляд на Лолу. — Миссис Райс, позвольте уточнить, родители Джейсона — почему Вы не пригласили на беседу их?

[indent] Кабинет департамента противодействия вооружению ЦРУ, официально не существовавшего в штате Нью-Йорк, располагался на занимаемом ФБР двадцать третьем этаже здания Федерал Плазы, воткнутой аккурат на углу Бродвея и Уорт-стрит. Серо-чёрная высотка из бетона и стекла (по мнению Райана, совсем не похожая на привычный ему Лэнгли), напоминала постройки Советского авангарда, но в своём воплощении была лишена присущей советскому стилю того времени сложной геометрии. Окна кабинета выходили на Бродвей, и хотя в них, за многочисленными глыбами домов, возможно было разглядеть Гудзон, Джексон находил этот вид весьма унылым. Он скучал по Вирджинии и примыкавшей к ней столице, что раскинулись среди пышных зелёных лесов средней полосы; скучал по свежему воздуху, запаху сырой земли и малоэтажной застройке, не сильно выбивавшейся нагромождением даже в Даунтауне, а ещё по возможности найти уединение, всего-то навсего свернув с Мэйн стрит.
[indent] Райан дочитал последнюю страницу и отложил доклад в сторону, после чего устало потёр веки. Группа наземного реагирования в Боготе отчиталась о задержании двух ключевых фигур расследования, сообщив, что один из арестантов, в обмен на иммунитет, готов сдать лидера радикального объединения «Пуро», что с испанского переводилось как «Чистый». По мнению некоторых генералов из Агентства, сделка с этим, –  Райан сверился с докладом, – Гильермо Мануэлем Гачо, более известным под псевдонимом Мануэль Чачо, могла приблизить поимку не только Хосе Росалеса, но и связать «Пуро» с делом, над которым работал сам Джексон. Проблема, говорилось в сопроводительном письме, заключалась в том, что руководство разведывательного управления не могло решить, готово ли оно верить словам человека, отдававшего приказы об убийстве детей, что некогда работали на группировку Мануэля посыльными.
[indent] Райан вздохнул и перевёл взгляд в окно. В отличие от шишек с седьмого этажа, Джексона больше заботил вопрос безопасности Гильермо, а не его благонадёжности. Коррумпированность Колумбийского аппарата практически не изменилась с восьмидесятых: ни в Боготе, ни в Медельине доверять полиции было нельзя, а без их участия экстрадировать Гачо в Америку не представлялось возможным. ЦРУ, разумеется, уже запросило сопровождение со стороны УБН, но те также не могли дать никаких гарантий. Всё вновь сводилось к банальной удаче.
[indent] Мужчина покачал головой и убрал папку в стол. Он подумает над этой проблемой позже. Его рабочий день закончился пять часов назад, а три пропущенных звонка от дочери говорили о том, что он снова забыл про её тренировку.
[indent] Силва разблокировал смартфон. Он уже почти зашёл в меню вызова, как дверь в кабинет распахнулась и на пороге возник Гарольд Грин.
[indent] – Ты же знаешь, что здешние шишки не доплачивают за сверхурочное протирание штанов на рабочем месте?
[indent] Райан поднял на него взгляд.
[indent] – В таком случае я крайне удивлён, что ты все ещё здесь.
[indent] Гарри хмыкнул.
[indent] – Ради тебя, умник, пришлось пожертвовать замечательным вечером. Знаешь, меня ведь звали на финал кубка детской лиги. Газировка вместо пива, питчер прям как Джеймс, но зато хот-доги не такие уж и тошные.
[indent] – Мне почти стыдно.
[indent] – Тебе должно быть, – Грин ткнул в него пальцем. – А сейчас поднимай свой зад и тащи его в мой кабинет. Твой напарник приехал на день раньше. Его ещё оформляют, но раз уж ты здесь, вы хоть познакомьтесь.
[indent] – Грин, мы можем сделать это и завтра. Я должен был быть дома три часа назад. Реган, наверное…
[indent] – Уже смирилась, что её отец – безответственный кретин, – сарказм в его голосе был почти оскорбительным, но Райан знал, что Грин говорит без злобы. – В мой офис, папа Карло.
[indent] Вот ведь сволочь, мысленно улыбнулся Джексон. Грин относился к той породе людей, которых одновременно ценят, уважают и ненавидят. Этот циничный сукин сын мог вылить ушат грязи на директора ЦРУ прямо на брифинге, а через три недели получить повышение за очередную блестяще выполненную операцию. Стоит ли говорить, что в Управлении Грина терпеть не могли, но при этом до сих пор не решились уволить.
[indent] Силва поднялся на ноги и потянулся, растягивая затёкшие мышцы. Он просидел над этим чёртовым отчётом с обеда, так что подвергшаяся нескольким операциям спина была ему совсем не благодарна. Стоило, пожалуй, походить на лечебную гимнастику (или просто заняться йогой), но Райан всё никак не мог выкроить на это времени.
[indent] Подобрав со стола брошенный на него же пиджак, Силва выключил в кабинете свет и миновал пару коридоров. Для десяти часов вечера было весьма людно. Сотрудники Бюро сновали туда-сюда, перемещаясь между кабинетами и оупэн-спейсами. Райан знал, что, как и в ЦРУ, оперативный штаб работал в режиме нон-стоп и существовали смены, дежурившие ночью, но даже с учётом этого обстановка была слишком бодрой.
[indent] Он свернул за угол и толкнул первую дверь справа.
[indent] – А, Райан! Наконец-то!
[indent] Генерал Трумэн, облачённый в штатский костюм-тройку, сидел во главе длинного серого стола, занимая место Грина, тогда как сам Гарольд, вместе с капитаном группы специального реагирования, Максом Фелтоном, и начальником отдела нераспространения и контроля за вооружением, Томом Хиллом, расположились в боковых креслах.
[indent] Силва удивлённо поднял брови.
[indent] – Я что-то пропустил?
[indent] – К счастью, ничего жизненно важного, – Трумэн жестом указал на одно из свободных кресел. – Присаживайтесь, мистер Райан. Мы не задержим Вас надолго. Агент уже поднимается и будет здесь с минуты на минуту.